Но сияющая улыбка Полли развеяла его тревоги. Она смотрела на него восторженно и счастливо, любя его еще больше за эту трогательную заботу.

— Это не важно, — прошептала она. Ободренный ее словами, Рауль снова задвигался в ней. В затуманенном сознании Полли мелькнула мысль, что, если он остановится, она умрет. Чтобы этого не случилось, она обвила ногами его спину и стала вторить его движениям, стремительно возносясь к вершинам восторга. Они вместе достигли пика. Рауль издал протяжный, торжествующий стон и с последним, самым сильным толчком излил в нее свою жизненную силу.

От пережитого впервые чувства глубокого физического удовлетворения Полли разрыдалась. Она обняла Рауля за плечи и крепко прижалась к нему, наслаждаясь обретенной возможностью не скрывать своих чувств и желаний. Полли с радостью думала о том, насколько ближе стали они теперь. Рауль оказался фантастическим любовником. А мысль о том, что и она смогла подарить ему наслаждение, несмотря на свою неопытность, наполнила ее гордостью и уверенностью в себе.

Строительство воздушных замков было прервано движением Рауля. Он высвободился из ее объятий, лег на спину и сказал:

— Вот видишь, чтобы получить удовольствие в постели, любовь совсем не обязательна.

Полли грохнулась с небес на землю.

— А-а… Мужчина, не любящий обязательств, готовит пути к отступлению? — с горечью спросила она. — Ты так боишься чувств, что мне даже жаль тебя. Впрочем, какая разница. Ты меня уже ничем не можешь разочаровать, с первого дня нашего знакомства ты то и дело разочаровывал меня.

Ошеломленный ее словами, Рауль напрягся и бросил на Полли предостерегающий взгляд.

— Хочешь все испортить? — прорычал он. Полли даже не сразу поняла вопрос, но догадалась, что попала в цель.

Она схватила ночную рубашку и дрожащими руками натянула ее.

— Мне… — она бросила на Рауля насмешливый взгляд, — нужно совсем не то, чем довольствуешься ты. Ты не прошел испытания, Рауль.

Ее снисходительные слова привели Рауля в неописуемую ярость. Отбросив простыню, он вскочил с кровати.

— Я… Рауль Зафортеза… не прошел испытания?! —проскрежетал он в бешенстве.

Передернув хрупкими плечами, Полли смело встретила его взгляд.

— Ты считаешь, что облагодетельствовал меня, женившись на мне? Ничего подобного. Спроси меня, что случится через пять месяцев!

— И что же, черт возьми, случится через пять месяцев? — Рауль испепелял ее взглядом из дальнего угла спальни.

— Я получу наследство моей крестной. И если мне станет невмоготу жить с тобой, мы с сыном не станем бедствовать.

— Бедствовать?! — рявкнул Рауль, не контролируя себя.

— Именно. Меня не надо увешивать бриллиантами, чтобы я чувствовала себя счастливой. Да, бриллианты весьма милы, но мне хочется другого…

— Другого?! — Голос Рауля все больше напоминал рык разъяренного тигра.

— Для меня важнее такие вещи, как уважение, забота, любовь. Я понимаю, что большую часть взрослой жизни ты провел, делая дорогие подарки своим многочисленным женщинам, поскольку ничего другого ты им предложить не мог, но…

— Да как ты смеешь говорить мне такое? — Яростно сверкающие топазовые глаза угрожающе сузились.

— Ты сам признался. Ты сказал, что всегда уходил, как только отношения начинали осложняться, — с осуждением напомнила Полли. — Я далека от совершенства.

Многое во мне задевает и раздражает тебя… Но я не думала, что этой ночью ты вернулся домой только для того, чтобы заняться со мной сексом. — Полли из последних сил боролась со слезами. — Я для тебя просто «что-то новенькое». А потом… сразу после… Ты даже не задумался о моих чувствах и все опошлил…

При ее последних словах Рауль резко повернулся.

— Я сказал всего лишь, что любовь не обязательна в постели…

— Но зачем ты сказал это? — не в силах больше скрывать раздирающую ее боль, прошептала Полли. — Ведь ты знаешь мои чувства к тебе. Я думаю, ты всегда знал…

Рауль стоял напрягшийся, как струна. На заострившихся скулах ходили желваки.

— Ты пожалеешь об этих словах…

— Нет. Мне нечего терять, — пробормотала Полли, не кривя душой. — Я люблю тебя безумно. И ты понял это даже раньше меня самой. И если бы у тебя хватило порядочности… тебе следовало исчезнуть из Вермонта! Ты знал настоящую причину, почему я настаивала на браке, хотя и обозвал меня в разговоре с Дигби золото-искательницей и шантажисткой. Моя любовь — как постыдная тайна, которую ты хочешь скрыть даже от самого себя. Но я не хочу жить во лжи, Рауль. И не буду.

Опустошенная собственным признанием, Полли соскользнула с кровати и направилась к двери.

— Я не могу дать тебе любви! — воскликнул Рауль.

— При небольшом усилии с твоей стороны ты бы мог начать с уважения. Иначе, если ты даже не попробуешь, я тоже перестану любить тебя, и тогда ничто не удержит меня рядом. Я не стану половой тряпкой, которую всегда можно отпихнуть ногой в сторону…

Не оглядываясь, Полли вышла из комнаты. Она пошатывалась как пьяная, не веря, что осмелилась высказать все это в лицо Раулю. Ей казалось, что ноги вот-вот откажут и она не доберется до гостевой комнаты, куда Рауль сослал ее вечером. Все начиналось так красиво и восхитительно, а закончилось душевной агонией и полным крахом их отношений.

Когда дверь в комнату резко распахнулась, Полли подскочила от неожиданности. Рауль лягнул дверь за спиной, и она с треском захлопнулась. Он навис над сжавшейся Полли, испепеляя ее пылающим взглядом.

— Да, я делал ошибки, — сказал он. — Но, в отличие от тебя, я признаю их.

— О чем ты? — Полли чувствовала себя настолько душевно опустошенной, что с трудом могла говорить.

— Пусть я разочаровал тебя в Вермонте… но и ты разочаровала меня.

Удивленная его словами, Полли подняла голову и наткнулась на холодный, обвиняющий взгляд.

— Если бы ты была на самом деле такой честной, какой себя считаешь, ты бы сказала мне тогда, в Вермонте, что ждешь ребенка. Но нет, тебе было выгодно хранить молчание. Мы оказались абсолютно равны — каждый утаивал свой секрет: ты — что беременна, а я — кто я есть на самом деле.

Густой румянец окрасил щеки девушки. Слова Рауля повергли ее в шок. Оказывается, и ее можно обвинить в неискренности — пусть она не лгала, но она действительно утаивала правду в своих интересах. Она боялась признаться в беременности, полагая, что после такого признания он с отвращением отвернется от нее. Какая ирония судьбы! Он все знал, хранил трусливое молчание, а теперь смеет обвинять ее в нечестности! Но она действительно обманывала его.

— Ты прав, мне нечего возразить, — хрипло произнесла она.

— А если, по-твоему, я вернулся домой только для того, чтобы заняться с тобой сексом, то выходит я обделен женским вниманием? Нет, я просто решил не оставлять тебя одну на новом месте, иначе тебе будет страшно и ты совсем разуверишься в нашем будущем.

Полли судорожно сжала пальцы в кулаки. Она уже почти не слышала Рауля, только кивала.

— Ты действительно считаешь, что, угрожая оставить меня через пять месяцев, тем самым укрепляешь наш брак?

Полли вздрогнула, как от удара кнутом.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Конюшни Рауля — даже не конюшни, а конный центр — представляли собой огромный комплекс, расположенный в миле от ранчо. Полли положила Луиса в коляску и отправилась по асфальтовой дорожке прогуляться, а заодно и посмотреть на это строение. Стояла изнуряющая жара, настроение у Полли было хуже некуда. Она очень боялась, как бы кто-нибудь не заподозрил ее в преследовании собственного мужа. Печальная правда заключалась в том, что она практически не видела Рауля уже несколько дней.

Полли грустила: восхитительный акт любви обернулся ссорой и взаимными оскорблениями. Теперь Рауль придумает себе дела вне дома, и она долго его не увидит. Девушка была уверена, что он сыт ею по горло, ее чрезмерно эмоциональным восприятием его поступков, обидами, подозрениями! Она умудрилась сделать из их брака настоящее минное поле!